Чем больше я спорил с ними, тем больше я знакомился с их диалектикой. Сначала они считают каждого своего противника дураком. Когда же они убеждаются, что это не так, они начинают сами прикидываться дураками. Если всё это не помогает, они делают вид, что не понимают в чём дело, или перескакивают совсем в другую область. Или они с жаром начинают настаивать на том, что само собой разумеется, и как только вы соглашаетесь с ними в этом, они немедленно применяют это совсем к другому вопросу. Как только вы их поймали на этом, они опять ускользают от сути спора и не желают даже слушать, о чём же в действительности идёт речь. Как вы не пытаетесь ухватить такого апостола, рука ваша как будто уходит в жидкую грязь. Грязь эта уходит сквозь пальцы и тот час же каким-то образом опять облегает ваши руки. Но вот вам, хотя и с трудом, удалось побить одного из этаких людей настолько уничтожающе, что ему ничего не остаётся больше делать, как согласиться с вами. Вы думаете, что вам удалось сделать по крайней мере один шаг вперёд. Но каково же ваше удивление на следующий день! На завтра же этот евгей совершенно забывает всё, что произошло вчера, он продолжает рассказывать свои сказки и дальше, как ни в чём не бывало. Если вы, возмущённый этим бесстыдством, указываете ему на это обстоятельство, он делает вид искренне изумлённого человека, oн совершенно ничего не может вспомнить из вчерашних споров, кроме того, что он вчера как дважды два четыре доказал вам свою правоту.

      Как только возникают первые места прочной оседлой жизни, евреи внезапно тут как тут. Сначала евреи появляются в качестве торговцев, считая ещё необходимым скрывать свою народность, черты внешнего расового различия между ними и тем народом, который оказывает им гостеприимство, ещё слишком бросаются в глаза. Знание чужих языков у евреев ещё слишком мало развито. А с другой стороны, и сам народ, оказывающий им гостеприимство, ещё слишком представляет собою замкнутое целое. И вот в результате всего этого еврей вынужден выступать открыто как торговец и как чужой. При ловкости еврея и при неопытности того народа, у которого он ищет гостеприимство, еврею для данного периода даже выгодно выступать открыто, ибо чужаку идут особо охотно навстречу как гостю.

      Затем евреи начинают постепенно пролезать в хозяйственную жизнь, выступая при этом не в роли производителей, а исключительно в роли посредников. При их тысячелетнем торговом опыте и при беспомощности, евреи сразу завоевывают себе известное превосходство, и через короткое время вся торговля грозит стать монополией евреев. (Еврей начинает выступать в роли заимодавца, причём деньги даёт только на ростовщических процентах. Проценты вообще изобрёл еврей. Опасностей ростовщичества вначале никто не замечает. Наоборот, так как кредит в начале приносит некоторое облегчение, то все его приветствуют.

      Затем еврей становится оседлым. Другими словами он угнездился в определённых городах, местечках, в определённых кварталах и всё больше образует государство в государстве. Торговлю и все вообще денежные дела он начинает рассматривать как свою собственную привилегию, и этой привилегией он пользуется до конца.

      Затем кредит и торговля стали полностью его монополией. Еврейское ростовщичество начинает вызывать некоторое сопротивление. Возрастающая еврейская наглость порождает возмущение, а рост его богатства - зависть. Чаша переполняется, когда еврею удаётся сделать и землю объектом своих торговых операций. Сам еврей на земле не работает, он рассматривает её как объект своей жадной эксплуатации, предоставляя христианину по-прежнему обрабатывать эту землю, с тем только, что нынешний владыка будет выжимать из него соки. Благодаря этому возникает уже открытая ненависть к евреям. Евреи уже настолько тиранят народ и настолько высасывают его кровь, что дело доходит до эксцессов. Теперь к этим чужакам начинают внимательнее присматриваться и открывают в них всё более отталкивающие черты. В конце концов создаётся непроходимая пропасть.

      В годы особенно тяжкой нужды терпению приходит конец, и разорённые евреями народные массы в отчаянии прибегают к мерам самопомощи, чтобы как-нибудь избавиться от этого бича божия. В течение нескольких столетий народные массы на своей спине испытывают гнёт евреев, и теперь они начинают понимать, что одно его существование равносильно чуме.

      Но только теперь еврей по-настоящему начинает разворачиваться. При помощи гнусной лести он пролезает в правительственные круги. Он пускает в ход свои деньги и обеспечивает себе новые льготы, дающие ему возможность по-прежнему грабить. Если народный гнев против этих пиявок там или сям приведёт к вспышке, то это тем не менее не мешает евреям через некоторое время появиться в том же самом месте вновь и опять взяться за старое. Никакие преследования не в состоянии отлучить евреев от их системы эксплуатации людей, никакими преследованиями от них надолго не спастись. Проходит небольшой промежуток времени, и евреи, нисколько не изменившись, опять тут как тут.

      Чтобы избегнуть по крайней мере самого худшего, евреям запрещают приобретать земли, дабы таким образом не позволять ростовщикам сосредоточить в своих руках ещё и земельные фонды.

      Поскольку за это время усилилась власть князей, евреи теперь начинают пролезать и в эту среду. Новые владыки почти всегда находятся в трудных финансовых обстоятельствах. Евреи охотно приходят к ним на "помощь" и за это выклянчивают у них льготы и привилегии. Как дорого не заплатил бы еврей за эти последние, всё равно проценты и проценты на проценты в течение короткого времени покроют ему все расходы. Как настоящие пиявки, евреи присасываются к телу несчастного народа, пока наступает момент, когда князья снова нуждаются в деньгах, и тогда они из самой пиявки выпускают немного крови в свою пользу. После этого игра начинается сначала. Роль, которую при этом играют так называемые немецкие князья, нисколько не лучше самих евреев. Эти господа князья были самым настоящим наказанием божьим для их "возлюбленных" народов. Роль этих господ можно сравнить только с ролью иных современных министров.

      Именно немецких князей должны мы благодарить за то, что немецкой нации так и не удалось окончательно избавиться от еврейской опасности. К сожалению, в этом отношении положение не изменилось и в более поздние времена. Впоследствии сами евреи сторицей воздали князьям мира сего за все те преступления, которые эти владыки совершали по отношению к своим народам. Князья мира вступили в союз с дьяволом и были наказаны поделом.

      Опутав господ князей, евреи затем приводят их к гибели. Медленно, но неуклонно позиции князей ослабевают, ибо они перестали служить народам и начали думать только о себе. Евреи прекрасно отдают себе отчёт в том, что конец этих владык близок, и они со своей стороны стараются только ускорить этот конец. Сами евреи делают всё возможное, чтобы увеличить их нужду в деньгах, для чего стараются отвлечь их от действительно важных задач, ползая перед ними на коленях и усыпляя их гнусной лестью, евреи втягивают "своих" князей во все мыслимые пороки, стараясь сделать себя самих как можно более незаменимыми в глазах своих покровителей. Опираясь на своё дьявольское искусство во всём, что связано с деньгами, евреи самым бесстыдным образом подсказывают своим покровителям всё новые, всё более жестокие средства выкачивания последней копейки из подданных. Большие фонды, собираемые самыми жестокими средствами, пускаются на ветер. Тогда евреи придумывают новые средства ограбления народа. Каждый двор имеет своих "придворных евреев", как стали называть этих чудовищ. Их главная функция - придумывать новые средства выкачивания денег из народа ради безумных удовольствий правящей клики. Кто же удивится после этого, что за такие заслуги выродков человеческого рода начинают ещё возводить в дворянское достоинство. Разумеется, институт дворянства становится благодаря этому только смешным, но яд благополучно проник в эту среду.

      Теперь евреи ещё лучше используют свои привилегии в своих интересах. В конце концов еврею надо только креститься, и он получит все права и преимущества коренных граждан. Он охотно пойдёт и на это. Представители церкви будут радоваться по поводу нового завоевания сына церкви, а сам этот "сын" - об удавшемся гешефте.

      Теперь в еврейском мире начинается новая полоса. До сих пор евреи слыли евреями, т. е. они не старались выдать себя за кого-нибудь другого, да это было и невозможно, так как слишком резко ещё были выражены расовые черты евреев, с одной стороны, и окружающих их народов, с другой. Ещё в эпоху Фридриха Великого никому не могло прийти в голову видеть в евреях что-либо другое, чем "чужой" народ. Ещё Гёте ужасался по поводу одной мысли, что на будущее закон уже не запрещает браков между христианами и евреями. А ведь Гёте, упаси боже, не был реакционером или другом рабства. В Гёте говорил только голос крови и здравого рассудка. Вопреки всем позорным махинациям придворных кругов сам народ инстинктивно видел в евреях чужеродное тело и соответственно этому относился к ним.

      И вот теперь наступила пора, когда всё это должно было перемениться. В течение более чем тысячи лет евреи настолько изучили языки приютивших их народов, что теперь они решаются уже начать затушевывать своё еврейское происхождение и как можно настоятельнее начать подчёркивать, что они "немцы". Как это ни смешно, как это ни чудовищно, а у евреев всё-таки хватает наглости объявлять себя "германцами", в данном случае "немцами". Начинается самый гнусный обман, какой только можно себе представить. Из всего немецкого еврей с грехом пополам овладел только способностью говорить на немецком языке, - да и то на каком ужасном немецком языке. Только на этом знании языка он обосновывает свою принадлежность к немецкому народу. Но ведь действительный признак принадлежности к определённой расе заложен исключительно в крови, а не вовсе в языке. Это лучше всего знают евреи. Именно поэтому они так и блюдут чистоту своей собственной крови и вовсе не придают большого значения чистоте своего собственного языка. Человек легко может взять себе другой язык и пользоваться им с большими или меньшими удобствами. Но, и пользуясь новым языком, он будет выражать на нём свои старые мысли. Внутренний же мир человека измениться не может. Лучше всего это видно на примере именно еврея - он может говорить на тысяче языков и всё-таки остаётся тем же евреем. Его характерные особенности останутся теми же, какими они были, когда он две тысячи лет назад торговал хлебом в древнем Риме и говорил на латинском языке, и какими они являются в наш век, когда он спекулирует мукой и коверкает немецкий язык. Еврей остался всё тот же. Что этой простой истины никак не могут усвоить иные современные тайные советники и высокопоставленные полицей-президенты, в этом мало удивительного. Ведь редко найдёшь людей столь бездушных и столь лишённых всякого здорового инстинкта, как иные представители наших самых "высоких" сфер.

      Мотивы, по которым евреи теперь решают начать выдавать себя за "немцев", совершенно очевидны. Евреи чувствуют, что почва начинает уходить из-под ног княжеских владык, и евреи начинают поэтому заблаговременно создавать для себя новую платформу. К тому же и их финансовая власть над всем нашим хозяйством достигла уже таких размеров, что, не имея всех "государственных" прав, евреи не могут уже далее удерживать всю систему, во всяком случае без этого евреям трудно расширять своё влияние дальше. Но удержать завоёванные позиции и добиться роста своего влияния еврею необходимо во что бы то ни стало. Чем выше восходят евреи по ступеням власти, тем больше влечет их старая заветная конечная цель: достижения полного господства над всем миром. Наиболее дальновидные из евреев замечают, что эта цель приблизилась уже совсем вплотную. Вот почему теперь все главные усилия направлены на то, чтобы завоевать себе всю полноту "гражданских" прав. Такова действительная причина того, что еврей старается развязаться с гетто.

      Так "придворный еврей" медленно и постепенно превратился в обыденного "народного еврея" Конечно евреи по-прежнему будет стараться оставаться в окружении высоких господ; он будет проявлять даже больше рвения, чтобы проникать в эту среду. Но в то же время другая часть еврейской расы делает всё возможное, чтобы подделаться под народ. Задача эта нелегка для евреев. Припомните только, коль много грешил еврей в отношении народной массы в течение долгих веков, как безжалостно высасывали евреи из массы последние соки, как постепенно народные массы научились ненавидеть еврея и видеть в нём прямую кару божию. Да, нелёгкая эта задача изображать из себя "друга человечества" как раз в глазах тех, с кого в течение столетий еврей сдирал кожу.

      Евреям теперь приходится вначале предпринять кое-какие шаги, которые хоть немного заставили бы народную массу позабыть о прежних их преступлениях. Отсюда и то, что евреи начинают играть роль филантропов и благодетелей. Они имеют для этого прозаические основания, и поэтому евреям отнюдь не приходится руководиться библейским правилом - пусть левая рука не знает, что даёт правая. Евреи ставят себе задачей, чтобы как можно большее количество людей узнало, как близко к сердцу принимает теперь страдания народных масс и на какие громадные личные жертвы готов он пойти в интересах общества. Со свойственной ему прирождённой скромностью еврей теперь на весь мир трезвонит о своих собственных заслугах и делает это до тех пор, пока ему и впрямь в этом отношении начинают верить. Лишь очень несправедливые люди откажутся теперь поверить в щедрость евреев. В течение короткого времени евреям начинает удаваться представить дело так, будто и вообще во все предыдущие времена к ним относились только несправедливо, а вовсе не наоборот. Особенно глупые люди начинают этому верить и начинают высказывать искреннее сочувствие бедным, "несчастным", обиженным евреям.

      Разумеется, при этом приходится иметь в виду, что при всей своей "щедрости", еврей себя не забывает и теперь. Они очень хорошо умеют считать. Еврейские "благодеяния" очень похожи на то удобрение, которое употребляется в сельском хозяйстве. Ведь расходы на удобрение всегда окупаются сторицей. Но как бы то ни было,спустя короткое время весь мир уже знает, что евреи ныне превратились в "благодетелей и друзей человечества". Какое замечательное превращение, не правда ли!

      Что люди должны приносить известные жертвы для других, к этому, вообще, говоря, привыкли. Но когда известные жертвы приносят евреи, это не может не повергнуть в изумление, ибо от них этого никто никогда не ожидал. Вот почему даже пустяковые деяния евреев засчитываются им больше, нежели кому бы то ни было другому.

      Мало того, евреи неожиданно становятся также либералами и начинают вслух мечтать о необходимости человеческого прогресса. Постепенно евреи становятся выразителями стремлений всей новой эпохи.

      На деле вся просвещённая деятельность евреев направлена конечно на то, чтобы разрушить все основы действительно общеполезной хозяйственной работы. Через овладение акцией евреи контрабандным путём проникают в кругооборот всего национального производства, превращают нашу промышленность в простой объект купли-продажи и таким образом вырывают из-под наших предприятий здоровую базу. Именно благодаря этой деятельности евреев между работодателями и рабочими возникает та внутренняя отчуждённость, которая впоследствии приводит к классовому расколу. Наконец через биржу еврейские влияния достигают ужасающих размеров. Евреи становятся уже не только фактическими владельцами наших предприятий, но к ним же переходит действительный контроль над всей нашей национальной рабочей силой. Чтобы усилить свои политические позиции, евреи ныне стараются покончить со всеми расовыми и гражданскими перегородками, мешающими им теперь на каждом шагу. С этой целью евреи теперь со свойственной им цепкостью начинают борьбу за религиозную веротерпимость. Франкмасонство, находящееся целиком в руках евреев, служит для них превосходным инструментом в мошеннической борьбе за эти цели. Через нити масонства евреи опутывают наши правительственные круги и наиболее влиятельные в экономическом и политическом отношениях слои буржуазии, дело это настолько искусно, что опутываемые этого даже не замечают. Трудненько только евреям опутать весь народ как таковой, вернее сказать, то его сословие, которое как раз пробудилось к новой жизни и готовится вести борьбу за свои собственные права и свободу. Это-то как раз и является сейчас главным предметом заботы для евреев. Евреи прекрасно чувствуют, что окончательно достигнуть своей цели они могут лишь в том случае, если на нынешней стадии развития кто-нибудь им протопчет дорогу. Выполнить эту задачу по их расчётам должна была бы для них буржуазия, включая самые широкие слои мелкой буржуазии и мелкого люда вообще. Но перчаточников и ткачей не поймаешь на тонкую удочку франкмасонства, тут нужны средства более простые, но вместе с тем столь же действенные. Таким средством в руках евреев является пресса. Со всей цепкостью овладевают евреи прессой, пуская в ход для этого все уловки. Получив в свои руки прессу, евреи начинают систематически опутывать общественную жизнь страны, при помощи прессы они могут направить дело в любую сторону и оправдать мошенничество. Сила так называемого "общественного мнения" теперь находится целиком в руках евреев, а что это значит, теперь хорошо известно, при этом еврей немедленно изображает дело так, что лично он жаждет только знаний; он восхваляет прогресс, но по большей части только такой прогресс, который ведёт других к гибели. На деле же, и знания, и прогресс еврей всегда рассматривает под углом зрения их пользы только для еврейства. Если он не может получить от них пользы для своего народа, он станет самым беспощадным врагом и ненавистником науки, культуры и т. д. Всё, чему он научается в школах других народов, всем этим он пользуется исключительно в интересах собственной расы.

      Свою собственную народность евреи в эту фазу охраняют более, чем когда бы то ни было. Направо и налево кричат евреи о "просвещении", "прогрессе", "свободе", "человечности", и т. д., а сами в то же время строжайшим образом соблюдают чистоту своей расы. Своих женщин они, правда, иногда навязывают в жёны влиятельным христианам, но что касается мужчин, то тут они принципиально не допускают браков с другими расами. Евреи охотно отравляют нрав других наций, но, как зеницу ока, охраняют чистоту своей собственной крови. Еврей почти никогда не женится на христианке, зато христиане часто женятся на еврейках. Таким образом в еврейской среде людей смешанной крови не оказывается. Часть же нашего высшего дворянства в результате кровосмешения гибнет окончательно. Евреи прекрасно отдают себе отчёт в этом, и они совершенно планомерно прибегают к этому способу "обезоруживания" идейного руководства своих расовых противников. Чтобы замаскировать всё это и усыпить внимание своих жертв, евреи всё громче и громче кричат о необходимости равенства всех людей, независимо от расы и цвета кожи, а дураки начинают им верить. Всеми своими чертами еврей всё-таки продолжает ещё отталкивать широкую массу людей, от него всё ещё пахнет чужаком. И вот для удовлетворения массы еврейская пресса начинает изображать евреев в таком виде, который совершенно не соответствует действительности, но зато представления, которые нужны евреям. В этом отношении особенно характерна юмористическая печать. В юмористических листках всегда нарочно стараются изобразить евреев как в высшей степени смирненький народец. Читателю внушают ту мысль, что, может быть, у евреев имеются некоторые комические черты, зато по сути дела этот народ добрый, не желающий никому вредить. Читателю дают понять, что, может быть, некоторая часть евреев действительно не представляет собой героев, но зато во всяком случае не представляет собой и сколько-нибудь опасных врагов.

      Конечной целью евреев на этой стадии развития является победа демократии или же, в их понимании, - господство парламентаризма. Система парламентаризма более всего соответствует потребностям евреев, ибо она исключает роль личности и на её место ставит количество, т. е. силу глупости, неспособности, трусости.

Наше Отечество № 198, 2003 г.