Великое и малое

Греза о новолетьи на Руси

Истекает год, отверзший ворота третьему десятилетию уже пустившего бородку, уж не столь нового нового века. За резными избенными ставнями трещат колючие морозы русской политической зимы… Ровною снежною гладью все устлано за порогом, и нельзя ступить на нее, не оставив глубокий след; и недобрый глаз тотчас видит, кто к кому ходит, кто с кем разговор ведет! Но кому похочется покинуть свой уют? Засевши по домам и потеплее укутавшись, честной люд попивает новогодние чаи, гадает о будущем, да согревается поминаниями то ли давней, то ли отнюдь не давней поры царя Гороха Медведича, когда столь же счастливы все были, что и счастья своего ничуть не чаяли…

И есть от чего плотнее кутаться-греться. В сени стучится год сплошь четных двоек, да вкупе зловещее шесть дающих. Грохочут далече все гулче громы над Диким Полем, полки вражин пробираются сквозь сугробы ко брянским лесам, зазывает в сотый раз соседей покарать Русь за то-второе-десятое все тот же объевшийся поросятины немец, норовит сманнергеймить вторижды хитрость нескоро родящий чухонец, да не желает терпеть боле духу Русского всетерпящий размяклый швед… Все ненедруги-соседи земли Русской сговорилися, да к пахану Байдехану милость на лице его поганом позрети потекли. Гей вы, ветры-вои, над Русью веющие! Ой ли вихрям вашим коя николи не быти, сыны стрибожии!

К концу ковыляет второй на двадцати год володычества великого стратига, коленоподымателя, скрепителя скреп и вливателя «тонусных» зелий в поистощалое тело некогда наидороднейшего народа Европы. И коли бы не неволею приставший к нам в который раз, заобонявши-то жареное, белорусский батько, то не быть бы предела гордости нашего одиночества во границах доброго старого семнадцатого столетия – инословесно буди сказано : той самой тогда уж боле ничуть не Московии, о коей, по слову цареву, и помыслить грех.

Край западный пополнил силы свои полчищами, уведенными из пропащих гор южного заземелья, да уж не первый год шлет-подсылает на постой-гощенье к лукавым ляхам удалую дружину за дружиною. Жалобам же бояр в Белокаменной (а дале стенаний дело их нейдет) по том, что-де творится, мол, в поднепровской, вами совращенной вольнице, соседи западны не внемлют, но лишь паче серчают да очами сверкают. И пущай кажет былины о заоблачных «цирконех» вещее свет-зеркальце, что во всяком мужицком да бабьем доме во святом углу висит, а на земле-то-матушке в нынешнюю годину великого, ежели государю верить, Руси воспряния колышки к востоку куда спешнее содвигаются, нежели и пресловутом при царе Бориске Бражнике.

Мало-мальский сулит увод супостатов-заморян задору сторона китайская, хлестаючи под затеявшуюся сумятицу хлыстом синие воды соленые перед заветным ей островом Таиванем; но что удержит Поднебесную от соблазнов искупить у тридесяти царств прощенье всех себе грехов, ведомых и неведомых, в мен на незапный наскок на наш Дальний восток? Ей-ей, одним сыщущим душевна отклика Русским людям пристало в китайской милости приязнь угадывать. Да не ото счастья жмурится китайва окаянная, улыбами вас, Русичи сердешные, околдовываючи; всего-то глазищ у нея разрез таков, ей, вестимо буди!

Пробуждение ото сна

«Будет ли война?», судачат и жители глубинки, и знающие ответы на все прочие вопросы столичные жители, расставляя на столах под яркими люстрами звенящие праздничные сервизы и спеша остудить до полуночи игристые напитки. Перейдет ли очередной Бонапарт Неман и потревожит ли нашу тишину? Подхватывая занимающую всех светскую беседу, «Русское Дело» полагает, что война, несущая опасность смерти всему живому на Земле, случится-таки навряд – и даже, если собирательный кремлевский господарь не догадается пригрозить в ответ на любую наполеонтьеву затею нанесть свой первый удар по какой-нибудь Хайфе, где наибольнейше придется. Хотя могут и дерзнуть его заклятущие «партнеры», раскурив самую широкую войну строго по сю сторону ядерного порога, справедливо оценивая, что архистратиг, в земле Русской воссиявший, первым ону черту не переступит. Впрочем, и без ядерной дубины у него, следует почесть, достаточно в припасе средств найдется, дабы полностью обезточить, «обезинтернетить» и поставить на пресловутые колени весь кичливый, размягчалый и давно уязвимый западный мир, заставить если не рать его, то точно тыл через неделю вкусить если не конины, то кошатины. Однако, воевать по-истому не входит в цели и самой заокианской военно-промышленной отрасли : можно ненароком сесть перед белым светом в лужу и окончательно расстроить себе красивую игру, а подлинное блаженство – в одном уже подталкивании государства ко все большим военным расходам как таковым. Ради того и о «страшной России» покричать можно; тем паче, что в условиях мирного времени средств у Москвы ответить на обидные слова не столь и много.

В окружении вероятных партнеров

© Othjournal.com

Война малая – в рамках известного незалежного пространства – вполне, однако, возможна. Причем велико прискорбное вероятие, что великий полководец, совместно с лишь незначительно менее великими сотоварищами, разовьет такую ограниченную войну образом опять самым робким и безтолковым – так, что лучше бы и не начинал – устроив Донбассу второе кровавое истязание вместо нанесения враждебной незалежности молниеносных ударов вглубь по самые Карпаты, с целью ее наискорейшего и полного уничтожения – столь же полного, какового она желает нам. Признаков такой решительности и широты мышления за двадцать два года властелин всея Руси до сих пор, однако, не явил. Испугается угодить за свой чрезмерный почин под чрезмерные «санкции», ничтоже разумеючи, что кары в духе наложенных давно на КНДР ему и без того уже уготовлены, равно как и сырая клетка в гаагском человеческом зверинце. Не следует небречь и опасностью ответных при возгорании войны выходок со стороны запущеных в «Россию для всех» толпами и растекшихся по стране откровенно украинствующих ублюдков, способных остановить все в нашем тылу на недели подрывными действиями. Воистину, не было грани путинскому архистратегическому безмятежью семь минувших лет, со дней первого грома! (Иной, тот, что в венскую школу искусств не пробился, впоследствии менее, чем за семь лет не только «с колен поднял», но и чуть ли весь свет танками и самолетами не закидал.)

Но, вероятнее всего, вместо горячей войны в холодной январской Женеве состоится тихий односторонний торг без свидетелей. Собственных фигур для взаимного размена на шахматной доске у великого водителя, как во 1962-м у всеми, тем не менее, хулимого Хрущева, нет : если тогда добились очищения Турции от американских ракет возвращением советских с Кубы, то сейчас, кроме некрасивых и подкрепленных одними мультиками угроз, предложить «партнерам» особо нечего. Да и обоюдоострая вещь она, угроза костоломных действий : можно оказаться в окончательных «агрессорах» и дать против себя снять последние перчатки, коль скоро содержание переговоров обнародуют. Хотя пригрозить тем же «мягким сливом» в открытые источники семейных тайн западного миропорядка (истины и об убийстве Кеннеди, и о невысадке на Луну, и об Одиннадцатом сентября, а также имен «хозяев денег») в случае неудовлетворения наших требований по Украине было бы можно. Но насколько хватит дерзости Путину? Сей человек не дерзнул свернуть шею даже гадине помельче : барыгам доморощенным (в чем его бы безоговорочно поддержал народ, и за что, может, на месте провозгласил бы царем). Все его шаги суть подход сдержек, противовесов, примирений с любым злом. Достаточно тому или иному «партнеру» высокомерно чего-то от него истребовать, как немедленно получит ровно и честно половину. Так и по Украине с Финляндиею и Швециею предложит свет-Володюшко договориться «где-то посередине», опять умиротворив «и наших, и ваших». И такая сделка работающий «вдолгую» Запад на несколько лет насытит. К чему воевать, коли можно добиваться завоеваний без единого выстрела? Сунь-Цзы чистой воды. И Владимиру Владимировичу от того наипрямейшая польза : выигрываются дополнительные годы и годы беззаботных занятий во спорт-зале.

Прижатость горе-вождя ко стенке и почти неизбежность привычных с его стороны уступок могут, однако, возвестить более скорый уход его от бразд правления. Политика не терпит слабаков и дуралеев. В преждевременном уходе В.В. на покой «по усталости», в духе предшественника, может заключиться и одно из требований самих западных переговорщиков (вознамерятся лишить Россию того, кого воспринимают за вдохновляющего народ вождя, вынуть в его лице из пресловутой вертикали власти весь ея хребет, мало по простоте своей западной понимая, что она, вертикаль, себя и без того изжила, и что избавление от ее дряхлого груза Россию омолодит).

Может сместить гаранта-капитулянта (при готовом одобрении уже ропчущего народа) и его собственное окружение : в силовиках-тыловиках, гляди, проснется как гордость за ремесло (то бишь, охранение державы), так и безпокойство об осмысленности дальнейших ставок на проигрышную лошадку. А тем самым сделают первыми крупный ход в нарастающей борьбе за преемственность строя. Важно будет не только опередить силы левизны, притягивающей к себе безпечную, не видавшую видов молодежь нового тысячелетия, но и вовремя сделать подножку возвышающемуся «клану сибиряков» – Шойгу, Собянину и прочим мутным полукровкам из Зауралья, являющим собою готовую к оседланию Китаем, если уже оным не оседланую, пятую колонну. (Не забудем в сей связи подозрительный, длившийся сутки отказ Шойгу двинуть войска в Крым по велению верховного во 2014-м; что то, как не пробная мера сил между субъектами?) Да, силовики-тыловики вытребовали себе относительно недавно утешительную игрушку в виде новоиспеченной росгвардейской жандармерии, но их позиции в большой игре, все же, тают; из тисков ставшего порочным для них путинского всеравновесия (со все большим числом уравновешиваемых) уже пора бы и выйти. Но хватит ли ума? Оным наши держиморды – подлинные, на беду нашу, столпы государства – увы, никогда не славились, и в последний раз проиграли страну всухую не далее, как тридцать лет тому. Разве начали читать с тех пор книги?

В заключение

Сказав о делах державных, стоит ли добавить что о действительности более обыденной в булькающем «многонационально-многоконфессиональном» бульоне Россиянии? Кроме юдоли в ней взгляду остановиться почти не на чем : народ и дух его затухают, держиморды-державники почти перековали Русских сознанием в «россиян», а инородцев – в «русских по духу». «Русский» же «мир» – теперь тоже более не совокупность всех русов невзирая на границы, но и кабарда с узбеками и азерами в довесок. Рождаемость, нравственность во СМИ и обществе – на дне. Сгущаются в жизни людей тучи бытового застоя и безвыходности, опять смелеет затихшее-было уголовное отребье. Обезлюживающую Русскую глубинку заселяют таборы, прибывающие из самых далеких стран; обосновываясь, инородцы прибирают к рукам остатки местной власти над остатками местного населения…

Люди же Русские по-прежнему не питают друг ко другу чувств братства, отзывчивости, взаимного влечения в любых, пусть наималейших нечастных делах (гражданский почин нам остается весьма чужд; вся надежда – на то, что услышат и утешат из Кремля, оттуда распорядятся построить во дворе детскую площадку). Какие возвышенные объединения в духе пресловутых обществ охотников-рыболовов? Мы избегаем друг друга в куда более скромном и повседневном. А если в ком и начинает говорить почин, то оный некто тут же сколачивает из своего замысла что-то непременно «всероссийское» по названию (за меньшее мы браться брезгуем!), но всех остальных непреклонно вызывающее на спор, и остается сидеть он в нем одиноким гордым вождем без индейцев. Искусством компромиссов владеет, похоже, один Путин (исповедующий его, впрочем, без разбору и где надо, и где не надо). Умение друг со другом не до глубинной истины и конечного единомыслия докапываться, а уславливаться о честном и взаимовыгодном сотрудничестве в отдельном, ограниченном деле «от и до» – по-прежнему не наше.

При том, что каждый современный нам немец состоит в одном, двух, а то и трех сразу «ферайнах» – добровольных, невертикальных объединениях, сближающих людей по увлечениям, уходу за тою или иною стороною жизни родного поселка, увековечению его прошлого либо живых обычаев, благотворительной деятельности. Тамошнее общество пронизано несчетным числом связей, люди способны объединиться в тяжелую годину. Может, именно потому восстание большевиков в Германии оказалось столь быстро подавлено : немцы легко стихийно объединились, сошедшись по рельсам, уложенным в обычной гражданской жизни; из малых объединений мгновенно сложились крупные, поставившие заслон инородческой ереси. В то время как России тогда не выпало ничего иного, опричь извечных страданий… Ничуть не спасли даже ячейки разнообразного черносотенства, ибо, как водится у нас, приводились в движение они ремнями лишь вертикального действия, да внезапно исчезнувшего. В чем причина такого отличия? Равнодушен ли ко всему Русский человек, ленив ли, недальновиден, или просто забит держимордами и прочими отбросами, быстро всех отучающими от высовывания головы в общественное пространство? Но нельзя же его, оное пространство, сдавать! С него начинается Родина. Любыми путями, самыми косвенными, следует объединяться и творить общественную пользу, хотя бы наискромнейшую. Ежели будет грибница, то явятся при верной исторической погоде и грибы; а сколько будет до того создано пользы Родной стороне – пусть малой, но долгой и вездесуще-широкой! Сколь преобразится все вокруг нас! Станет излишне и потешно ждать поверх того поспешествований из Кремля, и не безплатных.

Арии всех стран, объединяйтесь! Занимайтесь совместно любыми малыми, приятными душе общественными делами, оставив на время в стороне безнадежно вымороченную держимордами политику. Мы пробивались в нее сквозь лед и глыбы тридцать лет – и вотще; наилучшие судьбы сгублены в темницах; нельзя так расходовать силы. Переходя же на время к «теории малых дел», занимайтесь делами, непривлекательными инородцам, дабы всегда оставаться строго среди своих : радейте о краеведении, помощи обездоленным Русским старикам, уходе за бездомными животными. (А пуще всего – растите Русское потомство, ведь как без него?) Любому, и на любой порыв души, найдется дело, Русское дело. Упражняйтесь в почине как таковом, проявлении волевых устремлений, плодотворном взаимодействии с людьми; обрастайте связями, а в итоге – и друзьями. Может, кто-то из тех, с кем вы сколотите будку бездомным псам, когда-то предоставит вам самому тихий угол во вьюгу политическую. Но, прежде всего, общением с сородичами и сотворением с ними добра, вы будете питать свой Русский дух – то, что теперь у нас в самом скудном запасе, сохраните ум и смыслы в лишающем рассудка современьи. Что нам всем необходимо, зимующим в ожидании следующей, неминуемой Русской Весны.

С дарящим новую надежду Солноворотом вас, собратие! Со светлым новым Рождеством славянской жизни и Новым годом трудов на благо Русского грядущего! А оно грядет. Вернее : волевито грядем к нему мы, кладя через болота распутиницы гати стези, устремленной во столетие двадцать второе – туда, где жить нарождающейся уже сегодня нашей плоти и крови!

В статье вынужденно использовано 38 нерусских слова (менее 1,8%). Чужие изречения и самоназвания не учитываются.

Размещено: 31 декабря 2021 г.

Источники: собственные.