|
 |
|
| 33-Й ГОД СМУТЫ |
|
НАША РАССЫЛКА:
«RSS» И «TWITTER»:
| (Памятуйте, что врагу видно, кто читает нас в «Твиттере»!) |
ПОИСК ПО УЗЛУ:
|
|
|
|
| |
|
«Терпимость есть свойство людей с полным отсутсвием идеалов.» |
|
|
| |
|
Гилберт Честертон, англ. писатель (1874-1936) |
|
|
|
| |
Раздел «Русская память»
CОБАКИ БЕРИИ
Вольфганг Акунов
Уже сейчас дело возрождения памяти Белых Героев и воссоздания Российской государственности пытаются взять в свои руки перекрасившиеся коммунистические авантюристы.
«Предложение о создании единого координирующего органа организаций – продолжателей Белого движения – Союза «Белое Дело».
|
|
3 октября 2006 года автору этих строк довелось вместе с братьями-казаками принять участие в перезахоронении праха генерала А. И. Деникина и профессора И. А. Ильина с супругами в некрополе московского Донского монастыря. До самого последнего момента оставалось неясным, будем ли мы, чины военно-исторических объединений, и, в частности, Московского имени генерал-майора П.Ф. Космолинского Московского Корпуса, допущены к торжественной церемонии ее устроителями. Вечером 2 октября я узнал об участии наших соратников в торжественной встрече праха Деникиных и Ильиных в московском международном аэропорту Шереметьево-2 и увидел кадры теленовостей, запечатлевшие среди массы сановных «новорусских» встречающих и почетного караула знакомые лица соратников и цветные фуражки. Немного погодя мне позвонил мой командир по военно-историческим объединениям «65-й Московский полк» и «2-й Корниловский ударный полк» майор С.В. Шпагин и сообщил о том, что к торжественной церемонии перезахоронения допустят и нас, людей в форме Русской Императорской Армии и форме «цветных» частей Вооруженных Сил Юга России, которыми в свое время командовал генерал Деникин.
| |  | | И. А. Ильин | | Правда, на следующее утро выставленная у ворот Донского монастыря милицейская охрана пропустила нас внутрь далеко не сразу. Стражи порядка долго что-то согласовывали, перезванивались по мобильным телефонам. Ждали прибытия дочери покойного генерала – г-жи Марины Деникиной-Грей, Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II, мэра Москвы г. Юрия Лужкова, спикера Госдумы г-жи Любови Слиски, г. Никиты Михалкова и прочих высоких гостей. Наконец, раздали пригласительные билеты, да и то пока только командирам частей (то есть военно-исторических объединений). Некоторое время мы продолжали стоять в строю под стенами монастыря, ожидая, что с нами будет дальше. Неужели мы в очередной раз пришлись «не ко двору»? Но нет, появился маститый страж порядка в полковничьих погонах, пересчитал нас «по головам», и мы – не склонив голов при проходе под ярмом металлодетекторов! ? прошли внутрь монастырской ограды. Церемония прошла весьма торжественно. У устроителей хватило такта обойтись без красных тряпок. Патриарх, мэр Москвы, Никита Михалков и другие произнесли проникновенные речи. Гремел салют, играла музыка ? Преображенский марш, марш «Гренадер», и даже «Коль славен наш Господь в Сионе» (интересно, известно ли было устроителям, что он являлся официальным гимном Русской Освободительной Армии и Комитета Освобождения Народов России?). Панихида и захоронение произвели неизгладимое впечатление, как и чудесный, «царский», солнечный осенний день, и золотые листья на крышке гроба воина Антония, бывшего Главнокомандующего, покрытого трехцветным русским флагом... Можно, конечно, по-разному относиться к генералу Деникину, но тем самым была подведена некая черта под прошлым. Другое дело, что, как казак, я стоял в почетном карауле со смешанными чувствами. И вот почему.
За два дня до перезахоронения, 30 сентября, в пятницу, мне на мобильник позвонили из телекомпании НТВ. Человек, представившийся Антоном, попросил меня дать, в преддверии перезахоронения Деникиных и Ильиных, как акции «национального примирения», интервью о нашем некрополе на кладбище Патриаршего подворья – московской церкви Всех Святых на Соколе, и поведать телезрителям об его истории и о том, кому поставлены памятники. «Купившись» на просьбу тележурналиста, я согласился и поехал на Сокол.
На территории некрополя меня уже поджидали трое молодых людей с телекамерой. Не подозревая ничего дурного, я стал рассказывать перед телеобъективом об истории Всехсвятского некрополя, представляющего собой ныне всего лишь небольшую часть прежнего Всероссийского Братского военного кладбища, где в годы Великой Отечественной войны 1914-1917 гг. (именно так называли Первую мировую войну русские патриоты, не подозревавшие о том, что через двадцать с небольшим лет это название будут украдено у них большевиками) были похоронены десятки тысяч верных сынов исторической России, скончавшиеся от ран в госпиталях. В годы советчины большевицкие власти сравняли Всероссийское Братское кладбище с землей, устроив на его месте Ленинградский парк, понастроив жилых домов и возведя кинотеатр под знаковым названием «Ленинград». И лишь с огромным трудом русским патриотам, казакам и участникам военно-исторического движения удалось со временем установить кое-где на местах безымянных могил символические надгробия русским воинам, павшим за Отечество и умученным от большевиков русским людям, мирянам и священнослужителям. Я рассказал перед телекамерой о каждой из семнадцати надгробных плит и, в частности, о двух символических надгробиях, установленных в честь вождей Белого движения и казачьих Белых атаманов, на которых высечены фамилии Корнилова, Деникина, Юденича, Врангеля, Колчака, Дроздовского, Кутепова, а также Белых атаманов Краснова, Шкуро, Султан-Гирей Клыча и последнего Походного атамана всех казачьих войск ? немецкого генерала Гельмута фон Паннвица, воевавших против большевицких войск в годы Второй мировой войны (являвшейся для них Второй русско-советской).
Белая Русская армия не капитулировала перед большевицкой Красной армией в Первой гражданской войне (1917-1922 гг.) и не заключала никаких соглашений ни с красным командованием, ни с большевицким режимом. Поэтому участие подавляющего большинства Белых воинов и их вождей в вооруженной борьбе против сталинской диктатуры в период эмиграции и Второй русско-советской войны не может быть расценено как акт «предательства», «государственной измены», «измены Родине!» (они этому красному «государству» никогда не присягали и гражданами этой красной «Родины» никогда не являлись, оставаясь подданными Великой России и находясь с большевицкой «державой» в состоянии не прекращавшейся ни на минуту войны не на жизнь, а на смерть!). И в этой войне они защищали правое дело!
Все Белые воины и их вожди в годы вынужденной эмиграции и Второй гражданской войны 1941-45 гг. находились под духовным окормлением и юрисдикцией Русской Православной Церкви, возглавлявшейся в те грозовые годы Его Высокопреосвященством Митрополитом Анастасием, также никогда не признававшим безбожной, антихристианской советской власти – единственной в мире власти, анафематствованной Русской Православной Церковью еще при Святейшем Патриархе Тихоне в 1918 году (и это отлучение, кстати, не снято до сих пор!). Об этом не мешало бы помнить всем нынешним ленинско-сталинским недобиткам, любящим с некоторых пор рядиться в ризы «православных патриотов» и в то же время дерзающим осквернять памятники истинным патриотам Великой России. Этим словами я уже готовился завершить мое 45-минутное интервью.
Каково же было мое удивление, когда к нам вдруг подошел долговязый, чернявый, похожий на грача молодой человек в черной комиссарской кожанке. Встав рядом, он стал неотрывно сверлить меня буравчиками темных глазок сквозь очки. Поначалу я принял его за праздношатающегося зеваку, тем более, что еще один незнакомый мне человек начал снимать меня на фотопленку. Но оказалось, что я ошибался. Тележурналист, задававший мне вопросы, неожиданно заявил: «А вот, кстати, подошел еще один гость нашей программы, не разделяющий, в отличие от Вас, идеалов Белого движения», и без лишних слов сунул чернявому «грачу» под нос микрофон.
Подошедший оказался Ильей Крамником, членом организации («сообщества») «Собаки Берии» и адвокатом, защищающим на судебных процессах членов национал-большевицкой партии (НБП) Эдуарда Лимонова. И я сразу понял, какого «примирения» нам следует ожидать, и что телевизионщики меня самым наглым образом «подставили». Первой мыслью было повернуться и уйти, но поджимать хвост перед молодым большевизаном мне показалось как-то не к лицу...
Товарищ Крамник с ходу принялся поливать грязью Белое движение, постоянно напирая на то, что «в гражданской войне все были хороши, красный террор и сравниться не может с белым террором по жестокости (а уж белые казаки, по его мнению, превосходили в жестокости даже самых жестоких белых - не казаков). Полемизировать с товарищем в кожанке не имело никакого смысла, поэтому вместо полемики мы поочередно продолжали говорить в камеру каждый свое. Неожиданно у «собаки Берии» зазвонил мобильный телефон. Он коротко сказал в трубку: «Да, давай, подъезжай!».
И сразу же откуда-то вынырнул коренастый «качок» с волосами, собранными в конский хвост, и с женской серьгой в ухе – как выяснилось, «заместитель президента национал-сталинистской организации «Русское общественное движение», с русской фамилией Макаров. Как видно, распределение ролей в стане «российских» большевиков ничуть не изменилось со времен гражданской войны. Товарищ Макаров, однако, оказался несколько «политкорректнее» товарища Крамника. Подчеркнув, что его организация не против увековечения памяти «истинно русского патриота генерала Деникина», но решительно против увековечения памяти «осужденных советским судом военных преступников и палачей, немецких прихвостней и нацистов» Краснова. Шкуро, Султан-Клыч-Гирея и Гельмута фон Паннвица, которым «не место на советском церковном кладбище».
Да, подумал я – умри, Макаров – лучше не скажешь! И я невольно вспомнил факт, приведенный протоиереем о. Львом Лебедевым в его книге «Великороссия: жизненный путь» красноречивый факт действительного отношения «собак Берии» при сталинском режиме (в первые дни Второй русско-советской войны) к Православным христианам:
«...до 60 человек тащили по земле (летом!) на полозьях огромную бочку с человеческим калом из ближнего лагеря. Содержимое бочки вылили в ров, конвоиры поставили всех у края рва. К каждому подходили с пистолетом, задавая один вопрос: Бог есть?». Следовал ответ: «Есть!». Выстрел – человек падал в ров с нечистотами, и так все 60!»! И никто не говорил о «палачах» и «военных преступниках»?
Что же касается «немецких прихвостней», то самым главным из них был главный большевик товарищ Ленин, в пломбированном вагоне привезенный немцами в Россию, на немецкие денежки разложивший Русскую армию и приведший Россию к поражению. Так что начинать следовало бы с него. Разрушить мавзолей ? этот «оккультный бункер с мумией урода» (говоря словами Николая Боголюбова), а рыжего иуду спустить в канализацию. Что же касается «нациста» (?) Гельмута фон Паннвица, то он, после предательской выдачи англичанами белых казаков сталинским репрессивным органам в Лиенце в 1945 г., мог, как германский подданный, избежать их участи и отправиться в английский лагерь для военнопленных. Но предпочел объявить себя не немцем, а казаком, и остаться с казаками до конца (как и большинство германских офицеров XV Казачьего Кавалерийского Корпуса). В знак своего окончательного разрыва с прошлым и полной солидарности с казаками их последний Походный атаман даже спорол с фуражки и мундира германских орлов со свастикой (таким он и запечатлен на последних фотографиях, сделанных еще до сдачи в плен). Однако мои слова вызвали только новый взрыв ярости у «оппонентов». А товарищ Крамник даже высказал хитроумное предположение, что генерал фон Паннвиц поступил так, ибо надеялся, что в СССР его пощадят, тогда как англичане непременно выдали бы его Югославии, где давно уже собирались казнить казачьего генерала за «военные преступления»!!! На мое замечание, что военных преступлений казаки вообще, а фон Паннвиц – в частности – не совершали, в связи с чем он и был реабилитирован современным российским судом, «собаки Берии» заявили, что это, мол, Ельцин приказал российскому суду в 1996 г. реабилитировать фон Паннвица в угоду «другу Гельмуту» (федеральному канцлеру Гельмуту Колю), а в 2000 г. тот же самый суд эту реабилитацию отменил. Ответа на мой вопрос, в угоду кому независимый суд демократического правового Российского государства отменил свою же реабилитацию и в угоду кому он может завтра или послезавтра отменить отмену этой реабилитации, я не получил, хотя очень на этом настаивал.
В общем, мне стало так мерзко, что я плюнул и ушел. А по дороге домой невольно задумался: с чего бы это красная плесень делает исключение для генерала Деникина, милостиво соглашаясь признавать его не «врагом трудового народа», а «русским патриотом»? И почему именно прах Деникина, а не прах, скажем, барона Врангеля удостоился чести быть перезахороненным на русской земле?
| |  | | А. И. Деникин | | Не потому ли, что, как писал атаман Краснов: «Генерал Деникин, быть может, сам того не понимая, работал на разрушение Донского войска, рубил сук, на котором сидел». Не потому ли, что генерал Деникин прервал победоносный рейд казачьих генералов Мамантова и Шкуро по красным тылам, велев им вернуться, ибо сам мечтал первым въехать в Москву на белом коне, не желая делить с казаками лавры победителя? Не потому ли, что генерал Деникин бросил под Новороссийском белых казаков – самых стойких борцов с большевизмом – на произвол судьбы, не дав им места на уходивших пароходах (ему-то самому местечко на английском корабле, конечно же, нашлось)? И не потому ли, что сами же Белые воины «вежливо попросили» генерала Деникина уйти по-хорошему и уступить место Врангелю – да, видно, поздно было... И прожил Антон Иванович долгие годы на чужбине за сочинением «Очерков Русской Смуты», под крылом «закулисников», незримо стоявших у него за спиной и вполне удовлетворенных его вполне «политкорректным» описанием Белой борьбы. А большего «мировой закулисе» от генерала Деникина, как видно, и не требовалось. Сгубили «скоротечной чахоткой» из ягодовских лабораторий Врангеля, убили Покровского и Кутепова, похитили и расстреляли Миллера – а Деникина почему-то никто и пальцем не тронул. Он спокойно скончался за написанием своего «Пути русского офицера» в США в 1947 году – в тот же самый год, когда были замучены на Лубянке не сложившие оружия Краснов, Шкуро, Семенов, фон Паннвиц и другие, не добитые в Первую гражданскую войну, чьи бренные останки покоятся том же Донском монастыре, но только без креста и без надгробия – среди «невостребованных прахов». Кто даст ответ – кем «невостребованных»?
Кстати, сам факт перезахоронения останков генерала Деникина рядом с останками величайшего русского философа И.А. Ильина, ненавидевшего Деникина всеми фибрами души, преисполнен глубочайшей исторической иронии. Профессор Ильин, по праву считавшийся ведущим идеологом Белой эмиграции, писал П.Б. Струве о генерале Деникине: «Признаюсь, для меня стоит вопрос (и не только для меня), надлежит ли еще подавать руку этому пережившему себя бывшему человеку (курсив здесь и далее наш – В.А.)». В своем известном письме генералу барону П.Н. Врангелю профессор Ильин был еще категоричнее: «Деникинщина есть керенщина внутри белого движения»! Как говорится, что за мир у Христа с велиаром? И не перевернутся ли генерал и философ в гробах от того, что им отныне предстоит покоиться рядом – вплоть до Страшного Суда?!
Но на перезахоронение Деникиных и Ильиных я все-таки пошел. И стоял в почетном карауле. Как бы то ни было, Антон Иванович – все-таки не Каменев, не Гутор и не Парский. И не Брусилов (что бы тот ни писал «в стол» о своих красных хозяевах). Деникин даже обратился к американскому генералу Эйзенхауэру с просьбой не выдавать Советам власовцев и других русских антикоммунистов. И это многое извиняет...
Я верю – недалек тот день, когда честь воздадут всем подлинным Белым Героям!
Как говорит древняя восточная пословица: «Собаки лают – караван идет!».
Вместо послесловия
Вечером 8 мая 2007 года группа неизвестных, вооруженных кувалдами и обрезом-двустволкой, проникнув под покровом темноты на территорию Всехсвятского церковного кладбища, разрушила мемориальную плиту в память Белых казачьих атаманов Краснова, Шкуро, фон Паннвица и др. и повредила два других надгробия. Когда на шум выскочила церковная охрана, осквернители могил выстрелили в охранников картечью из обреза и скрылись на автомобиле, поджидавшем их возле храма. По факту осквернения Всероссийского Братского кладбища возбуждено уголовное дело.
Тем, кто интересуется ходом расследования, советуем обращаться по следующим телефонам:
1) Капитан Малинин Дмитрий Сергеевич (следователь):
157 51 94 (тел. сл.); 8 926 321 47 89 (тел. моб.).
2) г. Родин Михаил Александрович (староста храма):
157 39 39, 157 26 36 (тел. сл.),
8 916 222 35 31 (тел. моб.).
3) г.Павликов Константин Федорович (зам. настоятеля):
151 82 62 (тел. сл.).
В Москве открыты расчетные счета для перечисления целевых пожертвований на восстановление разрушенного мемориала героям Белой борьбы.
Валютные счета:
US $: 40703840300010001335
Евро: 4070397890001335
Российские рубли: 40703810000010001335.
В Московском Кредитном банке: БИК: 044585659;
Полное наименование банка: ОАО «Московский Кредитный банк»,
Адрес банка: г. Москва, 123060, ул. Маршала Рыбалко, дом 4.
Корреспондентский счет: 30101810300000000659, ИНН: 7734202860.
|
При перечислении указать цель перевода: «Пожертвование на восстановление памятника на Соколе» и связаться с Дирекцией Фонда восстановления мемориала по телефонам: +7 (495) 231 44 50 (доб. 142), +7 (916) 917 50 64 (администратор Фонда г. Скрипалев Иван Владимирович) или направить письмо на имя директора Фонда восстановления мемориала г. Степанова Сергея Станиславовича на E-mail-адреса: wguard@white-guard.ru или: stepanov@unica.ru с указанием цели пожертвования (Пожертвование на восстановление памятника на Соколе) и с указанием обратного адреса для предоставления Фондом подробного отчета о ходе восстановительных работ).
|
Как говорит старинная русская пословица, Мир – большой человек. Всякое даяние – благо. С Божьей помощью, восстановим общими силами истинно Русских людей то, что было разрушено кучкой иванов, не помнящих родства!
| |
|
|
Распечатать
Сообщить соратнику
