Распечатано со страницы сетевого узла «Русское Дело». ПОСЛЕСЛОВИЕ К ВСТРЕЧЕ «ДРУЗЕЙ» Слово «демократия» сегодня трудно писать без кавычек. За двойным и тройным смыслом, наслоившимися в ее понимании, исчезла первооснова понятия – народовластие. На смену ему в изобилии пришли невозможные для здравого ума извращения: привилегированное положение меньшинств, превращение большинства в бессловесное и безвольное «народонаселение», обустройство страны по указаниям тех, кто мнит себя мировым правительством, беспрепятственная и разнузданная деятельность в обществе пятой колонны... Все это, нашедшее себя в названии «либеральная демократия», уже торжествует в так называемых развитых странах. Те же порядки враги человечества требуют, с ножом к горлу, поддерживать и в России. Мы думали, что наш уродливый и порочный строй более чем отвечает современным вырожденческим требованиям. Оказалось, уродливости и порочности в нем все-таки недостает. Враги России, не находя у нас устраивающего их уровня «демократичности», начинают шуметь в печати (действует на недоумков), пугают исключением из «Большой восьмерки» (действует на Путина), грозят не принять в ВТО (действует на Грефа) и даже глухо намекают на главное у себя за пазухой – «смену режима». Волна возмущения «недостатком свобод» в России, нагонялась, разумеется, из Америки. Тамошняя печать, кормящая своих читателей домыслами о засильи страшных силовиков, разгуле националистов, о гонениях и притеснениях в России газетчиков и барыг, в первую очередь – Ходорковского – иконы «незаслуженных еврейских страданий». Из государственных деятелей об упадке демократии в нашей стране печалилась Кондолиза Райс, ставшая недавно министром иностранных дел США. За две недели до появления Буша в Европе она отправилась туда с подготовительной поездкой. На встречах с европейскими руководителями чернокожая министр настраивала их на крестовый поход за «демократию», одним из направлений которого была наша страна.
За день до приезда Буша в Братиславу для встречи с Путиным американский политик Патрик Бьюкенен, участвовавший в президентских выборах 2000-го года, предпослал встрече «друзей» – Джорджу и Владимиру – свой взгляд на события. Он побуждал Буша не обращать внимания на бесноватых сенаторов, помогающих подрывным силам в России, и подсказывал Путина, как ему справляться с нажимом дельцов от демократии:
Но навязывание западной демократии другим – дело обоюдоострое и невыгодное: под любым взыскательным взором демократия эта весьма уязвима. Если не сам Буш, то его советники понимали это. К тому же, за две недели до встречи министр иностранных дел России Лавров сделал намек: «И у Владимира Путина есть вопросы к Джорджу Бушу [насчет «демократии»], которые он будет готов задать». Было похоже, что стороны ведут обработку друг друга, стремясь занять перед началом переговоров высоту поудобнее. Цели же на переговорах преследовались иные. Американцам нужны были уступки со стороны Путина в отношении Ирана, который Буш-завоеватель жаждет покорить в свой второй срок. Россия вот-вот собиралась начать поставки Ирану ядерного топлива, причем не требуя его возвращения по мере отработки, и поломать эту сделку или, хотя бы, изменить ее было для Буша важнее важного. Того же уровня был и вопрос о доступе НАТО к ядерным хранилищам России и взятии их под свою опеку. Разумеется, такие вещи удобнее решать, когда находишься с собеседником на дружеской ноге. Готовясь ко встрече, американцы, видимо, ни на миг не забывали свою неплохую поговорку: «Собака, загнанная в угол, начинает кусаться». Окружение Буша, да и он сам, не хотели разозлить Путина. Тем более, что поездка Буша по Европе проходила под знаком всеобщего замирения, необходимого Америке перед ее новыми кознями на Ближнем Востоке. В конечном счете, Буш со своими советниками сочли за лучшее не делать на встрече из пресловутой демократии большого вопроса. (Кому как не им знать ее подлинную цену?) Да и, наверняка, из Иерусалима поступило похожее мнение – после того как Путин пообещал быть осторожнее с поставками оружия мусульманским соседям Израиля. Тем и ограничились, показав еще раз всем свою знаменитую дружбу. Вместо выволочки за отсутствие свобод Путин получил даже обещание старшего друга помочь России вступить во Всемирную Торговую Организацию. (Чем же наш всенародно избранный пожертвовал за такой исход дела? Впрочем, вхождение в ВТО – уже само по себе есть печальная уступка и верный шаг к дальнейшему разрушению нашей страны.) А либеральная сволочь (называющая себя «общественностью») осталась неудовлетворенной. Не дождавшись раздора и ухудшения американско-российских отношений, она первое время выглядела растерянной и озадаченной. Вредители рассчитывали на много большее от своих американских покровителей за свою по-собачьи верную службу в пятой колонне. К чувству их обиды, несомненно, добавлялось и то, что Буш, судя по всему, не заступился за Мишеньку Ходорковского, так давно «не видевшего солнца». Все это плохо, очень плохо... Значит, от власти Русским людям нечего ждать, кроме той уже известной нам демократии, что насквозь пропитана иудейским душком. Будет и дальше одолевать нас порочный строй, при котором делами общества заправляют влиятельные меньшинства, где большинство – политически бесправное сословие и где так называемая «свободная печать», нагло именующая себя «четвертой властью», принадлежит лицам с двойным гражданством. Между тем, 85-ти процентам населения страны нужна настоящая демократия – Русское народовластие. Уместно напомнить и Бушу, и Путину, что даже хваленая американская демократия создавалась не на безграничных правах меньшинств, а на основе представительства народа во власти. 230 лет назад нынешней Америкой управляли из далекой Британии, где был парламент, были депутаты, но ни один из них не представлял заокеанских поселенцев. Для того, чтобы требование о представительстве звучало весомее для властей в Старом Свете, американцами было провозглашено: «Нет налогообложению без представительства!». И они отказались терпеть дальнейшие поборы в английскую казну. Отстаивание народного представительства привело к кровопролитному разрыву американских колоний с Британией и возвестило рождение США. «Как же так? – найдется какой-нибудь выскочка. – У нас в России есть депутаты, они-то и представляют своих избирателей. Основы демократии соблюдены!» Но когда в Совете Федерации председатель еврейского конгресса Слуцкер представляет Чувашию, Е. Малкин представляет Чукотку, В. Малкин – Бурятию, Нарусова – Туву, Биндар и Рокецкий – население Таймыра, Соломонов – население Коми, Беркс – жителей Смоленска, Бурбулис – новгородцев, Ковальский – жителей Самары, Лисовский – жителей Кургана, Межевич – иркутчан, Хазин – костромчан, Чернявский – омичей, Шпигель – пензенцев, Якубов – горожан Брянска; когда в Думе нет Русской партии, а «за бедных, за Русских» стоит проходимец Жириновский, то это – не представительство. Это – захват власти паразитирующим меньшинством с двойным гражданством! Засилье безродных стервятников на всех уровнях власти отражает ту простую истину, что Русские – 85% населения страны – откровенно находятся на положении низшего разряда общества. И положение некоторых других коренных народов страны мало отличается от нашего. Такому порядку должно быть просто-напросто отказано в законности. Представительство в разных своих видах сопровождает демократию с давних времен. В современной России, например, каждый край и область представлены в высшей законодательной власти – в созданном именно для этого Совете Федерации. Но народ – не важнее ли области? Возможно, в многонациональной стране должна быть третья, высшая, палата для такого представительства, коль скоро вторая палата – Дума – тяготеет к безразборчивости, собирая в себе лишь тех народных избранников, кто больше наобещает. Пришло время Русскому народу принять подлинное участие во власти! На каждую сотню депутатов законодательного Совета или Палаты должно приходиться не менее восьмидесяти пяти Русских людей, глубоко чувствующих связь со своим народом и преисполненных ответственности за его будущее. Такое устроение власти не позволит терпеть в правительстве ни грефов, ни зурабовых, ни фрадковых, ни нургалиевых. И вряд ли тогда в окружении президента соберутся сурковы, дворковичи и кордонские. Такой строй можно будет поставить на службу обществу и прежде всего Русским – становому хребту государства. И только через это можно будет остановить вымирание страны, исчезновение Русского народа. И нам не должно быть дела до того, что скажут Буш, Райс и прочие враги свободной России. Русских людей устроит только Русское народовластие! А «общепринятую демократию» оставим вырождающемуся Западу. При написании использовано 37 нерусских слов (2,5%). Чужие изречения не учитываются. Размещено: 28 февраля 2005 г. Источники: Antiwar.com, Kremlin.ru, собственные. Постоянная ссылка: RusskoeDelo.org/novosti/archive.php?ayear=2005&amonth=february#28_02_2005_01.
АД НА КОЛЕСАХ Известно: когда среди Белых людей находится один негр, то он ведет себя как Белый. Если же черных становится больше, то они начинают вести себя как негры. Это применимо и к кавказцам, и к азиатам и ко всем прочим цветным породам людей. Самоизбранный народ-раса ведет себя среди Белого человечества подобным же образом. Белое общество легко может преодолеть редкое присутствие инородцев, коль скоро оно не признает за ними никаких особых прав и отказывает им в малейшем гостеприимстве. Белые люди живут в такой стране свободно и чувствуют, что она им принадлежит. Когда число расово-чуждых особей в обществе растет, то их нравы, обычаи и устремления начинают все больше заявлять о себе. Если Белые люди терпят такое положение вещей, то платой за уступки становится их собственный образ жизни, который оказывается потесненным инородным укладом. Когда же цветное меньшинство становится большинством и, не встречая сопротивления, начинает вершить свои порядки, положение Белых становится невыносимым. Мы наблюдаем такое положение дел в Зимбабве (бывшей Родезии) и Южно-Африканской Республике. В первой стране уничтожение Белых уже идет со скоростью нескольких тысяч человек в год. Во второй стране черномазое подавляющее большинство ждет-не дождется условного часа – смерти престарелого Манделы – чтобы устроить Белым всеобщий безжалостный погром, не сравнимый ни с какой Варфоломеевской ночью. Намерение это достаточно обсуждается в тамошних племенах банту, и Белые о нем знают. Распределены места нападения, назначены боевики – числом около 70 тысяч. Разумеется, они до зубов вооружены. Новый мировой порядок не придет на помощь Белым в ЮАР, как не приходит он на помощь вырезаемым европейским поселенцам в Родезии. Следующая страна, в которой Белые должны в полной мере прочувствовать на себе дикость многорасового сосуществования – США. Этот мировой громила, беззаветно сражающийся в любой точке земли за интересы своего хозяина – Израиля – подточил себя самого изнутри, разрушив у себя дома условия существования Белых людей – тех, кто сделали эту страну столь могущественной. В кажущиеся сегодня благостными времена Кеннеди-Хрущева Америка была более чем на девять десятых Белой страной. Именно в то время ее внутренний враг – еврейская пятая колонна – взялась за подрыв американского общества, тогда как отряд ее собратьев в Советском Союзе готовился к разрушению нашей страны. В нынешнем году в Америке будет отмечаться – кем-то с горечью, а кем-то с радостью – 40-летие начала уничтожения тамошнего Белого общества путем открытия границ перед ордами иноземцев. С тех пор доля Белого населения упала в США до двух третей и продолжает падать с возрастающим ускорением. Подсчитав все и вся, переустройщики общества торжественно объявили, что уже при жизни нынешнего среднего поколения Белые американцы окажутся в меньшинстве! Сегодня эта страна поучает весь мир, каким ему следует быть. Учит «свободе», «демократии», «терпимости» и другим ценностям с иудейским душком. Что ж, можно и поучиться, особенно, если обучение будет проходить на собственных провалах и ошибках Америки. Мы перевели для Русского читателя поучительные зарисовки о Нью-Йорке – общечеловеческом городе-свалке – написанные европейцем, сохранившим свое Белое сознание в стремительно разлагающейся Америке. Рассказ был впервые напечатан в патриотической газете «Американское возрождение». (Даниель Аттила) Я родился в Венгрии. В 1982 году в возрасте 18 лет я покинул родину и в 1984-м осел в Нью-Йорке. У меня было намерение стать художником, но после почти десятилетия мытарств я осознал, что мне, скорее всего, никогда им не бывать. В 1993 году я поступил в Городской Университет Нью-Йорка, одновременно зарабатывая на жизнь проводником в городской подземке. Немного найдется работ, которые могли бы столь быстро погрузить иммигранта в повседневность многорасового общежития. Под улицами Нью-Йорка мне довелось видеть и делать то, что мало кому из Белых людей – надеюсь – удастся когда-либо увидеть или делать. Проводник занят тем, что открывает и закрывает двери поезда, делает объявления остановок и следит за безопасностью людей в вагонах и на посадочной площадке. Большую часть времени он проводит в маленьком застекленном закутке в середине состава. Во многих городах поезда подземки водит только машинист, но Нью-Йорк – сложное место, и оставлять там поезд на одного человека – значит ввергать его в хаос и обрекать на разгром. Учиться в ВУЗе и работать в подземке – далеко не мечта всей жизни, но проводникам, хотя бы, хорошо платят. Зарплата начинается с 30-40 тысяч долларов годовых и за три года может достигнуть 40-50 тысяч – своего потолка. Если же проводник переходит в водители состава, то зарабатывать можно от 50 до 70 тысяч в год, в зависимости от сверхурочных. Высокие зарплаты есть следствие безраздельного владения Ведомством Перевозок городскими средствами передвижения. Профсоюз работников транспорта состоит в основном из черных, и потому с ним не станет связываться ни один политик, желающий достичь продвижения в Нью-Йорке. Даже во времена Великой Депрессии 1930-х годов всемогущий профсоюз прошел через все трудности, не уволив ни одного человека. Для сдачи зачета по Гражданской службе, необходимого для поступления на работу, я отправился в одну из школ в китайской части города. Оказавшись в помещении, я обнаружил, что был там среди всех единственным Белым человеком. За исключением индуски, сидевшей передо мною, вокруг были одни черные. При этом, зачет сдавало не менее 40 человек. «Странно, что не видно других Белых, – удивился я. – Неужели Белым американцам не нужна работа, за которую платят 40-60 тысяч в год и которая не требует даже среднего образования?» Словно в ответ, ко мне обернулся сидевший впереди негр и наградил меня жутким взглядом, полным ненависти, – взглядом, который мне предстояло часто ловить на себе в последующие годы. Зачет был на удивление легким. Трудно представить, что бы кто-либо старше шести лет мог с ним не справиться. Мне врезался в память один из вопросов – такое невозможно забыть: Вы – водитель автобуса и видите, что сзади на автобус забрался подросток. Ваши действия?Для зачета мы также должны были найти на карте города некоторые известные места, например, небоскреб «Эмпайр Стейт Билдинг», Бруклинский мост и здание ООН. Это примерно то же, как если бы предложить парижанину отыскать на карте своего города Эйфелеву башню. Разумеется, зачет мой прошел успешно, и я поздравил себя с тем, что живу в стране, где хорошо оплачиваемые работы столь доступны. Мое знакомство с расовой действительностью Америки началось с первого дня обучения в Ведомстве Перевозок. В нашем классе был огромный негр, и у него была привычка толкать меня на каждом шагу. Я чувствовал, что делает он это нарочно: каждый толчок был сильнее, чем обычно бывает при случайных столкновениях, но все же не настолько, чтобы считаться ударом. В классе было около 80 человек, из них только полдюжины – Белые. Большую часть занятий вел пожилой Белый преподаватель, который постоянно рассказывал нам забавные или жуткие случаи из жизни водителей поездов. Нас учили быть готовыми к нападению со стороны пассажиров. «Каждому из вас предстоит не раз утираться от плевков, – повторял преподаватель. – Я это обещаю». Также, пока я еще входил в работу, мне довелось наблюдать ужасный случай в Бруклине, что в восточной части Нью-Йорка. Шайка черномазых подростков набросилась на негра-ровестника, который спокойно ехал в вагоне сам по себе. За несколько мгновений они его всего измочалили, затем быстро исчезли перед самым закрытием дверей. Мы попытались выспросить у парня, который был совсем плох, нужна ли ему врачебная помощь или полиция. Когда он ответил, что ему ничего не нужно, мы спросили его о причине нападения. Оказалось, он направлялся в свой первый день на новую работу. Шпана избила его, поскольку не хотела, чтобы он трудился. После испытательного срока, я получил звание проводника и начал работать один, без присмотра. Предупреждение нашего преподавателя не преминуло скоро оправдаться. Я находился на поезде «Д», идущем через Бронкс, когда мне в глаза бросилась большая стая черных, собравшихся на платформе, прямо напротив отсека проводника. Я почувствовал нутром исходящую от них угрозу, но правила требуют, чтобы проводник открыл окно и, выглянув из него, посмотрел на платформу в обоих направлениях, прежде чем закрыть двери поезда. У меня не было иного выбора, кроме как открыть окно и надеяться на лучшее. В то мгновение, когда я открыл окошко, один из черных плюнул мне прямо в глаза. У меня на лице были защитные очки, которые по правилам необходимо надевать именно во избежание таких случаев. Но часть плевка все же растеклась по моему лицу... За четыре года, проведенные мною на работе проводником, кто только ни старался попасть в меня плевком, прячась для вящей неожиданности за станционные колонны и прочие укрытия. Черные, латиносы... Точность и сила плевков были поразительны. Другими их развлечениями было чем-нибудь бросить в меня, или ударить меня, или проорать в отношении меня какую-нибудь непроизносимую гадость. В один прекрасный день негр лет тридцати швырнул мне прямо с лицо огромную стеклянную бутылку. Я исхитрился захлопнуть свое окошко за миг до попадания. От сильного удара осколки бутылки впились в покрытое акрилом окно моего отсека. Перед отходом в тупик я заметил на станции черного начальника и не мог не спросить его: «Что же, в конце-концов, я должен делать, когда кто-то нападает на меня на рабочем месте, причем самым серьезным образом?» «Если вы ранены, то должны дернуть за шнур, ведущий к водителю поезда и передать ему просьбу вызвать полицию и скорую» – был мне ответ. «Ну, а если меня не ранило? Что, если мне просто повезло, что меня только что едва не убили?» – настаивал я. «Тогда не о чем говорить, – сказал начальник. – Продолжайте работать.» В другой раз, когда я снова проезжал через Бронкс поездом «Д», один подросток из толпы старшеклассников метнул мне в лицо тяжелый камень – прицельно и сильно. Я инстинктивно прикрыл лицо рукой, но все равно был ушиблен настолько, что пришлось отправиться в больницу. Там медсестра рассказала мне, что за несколько часов до меня они оказывали помощь водителю автобуса, раненому таким же образом. После полудня начинаются так называемые «школьные часы», когда учащиеся возвращаются домой после занятий. В это время наиболее шпанистые «детишки» – среди них я никогда не видел Белого или желтого – постоянно выводят из строя поезда. Они разбивают окна, дергают стоп-кран, вспарывают мягкие сиденья, чтобы добраться до установленных под ними электрорубильников. Если водитель состава и проводник не могут устранить поломку сами, то приходится высаживать пассажиров и отгонять поезд на починку. Когда в этих случаях мы просим всех освободить вагоны, черные и латиносы начинают осыпать нас угрозами, обвиняя нас, что мы нарочно высаживаем поезд, чтобы «пораньше пойти домой». Мои испытания не заканчивались с окончанием рабочего дня. Дорога домой была столь же мучительной, как и время, проведенное на работе. Поздно вечером, когда я обычно возвращался домой, в поездах уже не было людей, едущих с работы. Зато было предостаточно молодежных шаек, бродящих по составу из вагона в вагон, прыгающих по сидениям, затевающих драки, пристающих к пассажирам. Я тогда часто просто запирался в свободном проводниковом отсеке – так же как и во время работы. Однажды вечером после работы, когда я поднимался по ступеням выхода из подземки уже в двух шагах от дома, в меня врезался высокий негр, бежавший сверху навстречу. Он был одет в такие лохмотья, что походил на бродягу. У него в руках была коробка с пищей из какой-то китайской забегаловки, и он эту коробку выронил, налетев на меня. Его еда оказалась на земле. Хотя столкновение было всецело его заслугой, он стал грозить мне и с проклятиями требовать с меня деньги. Я оглянулся в надежде увидеть кого-нибудь поблизости – не потому, что в подобных случаях можно надеяться на помощь со стороны Белых, но все же... Увы, я был один. Я не помню, как долго мы препирались, но мне показалось, что прошла вечность. Удержание его от нападения на меня забрало все мои силы. В конце-концов я исхитрился вырваться и убежать домой. Без сил, я повалился на пол и разрыдался. Со мной такое не случалось с самого раннего детства. Сломал меня, конечно, не этот сегодняшний случай, но все накопившееся унижение, которое я испытал за последнее время: плевки, нападения, ругательства и, главное, моя неспособность каким-либо образом этому противостоять. Любая самозащита для Белого работника немедленно повлекла бы за собою его увольнение... Мой кругозор расширяется Моя работа дала мне возможность увидеть такие места Нью-Йорка, в какие редко ступает нога Белого человека. Соединенные Штаты, наверное, единственная страна, на которую никто никогда не нападал, но в которой есть места, где, кажется, совсем недавно прошла война. В Нью-Йорке, этой когда-то восхитительной столице культуры, сейчас есть места величиною в целые города, напоминающие Сталинград или Йокогаму после ковровой бомбардировки.
В свободные от работы часы черные часто устраивали вечеринки в наших грязных, битком набитых подсобках. Там они праздновали дни рождения или свой негритянский праздник Кванзу, поглощая дешевые пирожные и другую пищу из забегаловок. Всем нечерным приказывалось убраться из помещения до начала вечеринок: большинтсво негров считало, что расовое разделение – гораздо лучше, чем совместное существование. Черномазые также часто возмущались тем, что в школах не преподают, что Иисус Христос и древние египтяне были черными. Каждый день, во время обеденных перерывов мне приходилось выслушивать жаркие споры на этот счет. Я также узнал, что во всех неурядицах черных повинны Белые. Мои сотрудники верили, что тунеядство черных и распространенная среди них безотцовщина – суть наследие времен рабовладения, и что правительство по-просту отказывается вкладывать средства в те части города, где живут черные. «Когда они, наконец, начнут тратить деньги на наведение чистоты в Бронксе, Бруклине, Верхнем Манхэттене?» – постоянно рассуждали негры. Белые никогда не принимали участия в таких спорах, предпочитая оставлять свои мысли на стенках уборных для работников подземки. «Поубивать всех ниггеров!» – гласило наиболее суровое высказывание, замеченное мною. Попадались и такие надписи как: «Сделай доброе дело для своей страны – убей либерала!». Работа в подземке накладывала отпечаток на всех... В добавление к обстановке на работе, я был вынужден терпеть ненавистническую по отношению к Белым обстановку в Городском колледже. Здесь более всего выделялась благоразумная на вид профессор английского языка по имени Ханна Роджерс. После нескольких занятий, сопровождавшихся оскобительными для Белых высказываниями, Роджерс закатила примерно такую речь: «В начале, когда на эту землю еще не пришел Белый человек, цветные народы владели ею и жили на ней мирно, уживаясь друг с другом, с природой, с животным миром. Затем появились европейцы, убивавшие всех подряд – людей, животных – и уничтожавшие природу. Теперь, однако, цветные люди начинают возвращать себе землю, которая им по праву принадлежит. И скоро наступит день, когда цветные миллионы восстанут, и Белые, которые поработили когда-то все расы, будут уничтожены. Земля вернется в руки своих хозяев и они снова начнут жить во взаимном мире, согласии и в единстве с природой. Я только надеюсь, – заключила она, – что когда придет тот день, некоторых хороших Белых все же пощадят». Я был оскорблен и поражен, но также понял кое-что, о чем никогда не подозревал. Я всегда думал, что «либералы» обязаны своим мышлением тому, что они живут внутри своих Белых гетто и не знают ничего о том, что творится вокруг. О нет! Многие из них вполне убеждены, что близится гражданская война. И они на нее надеются, подгоняют ее и даже ожидают что-то для себя от этого выгадать. Восточная часть Нью-Йорка Наверное, наиболее жуткий случай за время моей службы в нью-йоркской подземке произошел летом 1993 года. Я в то время обслуживал ветку «А». Это одно из направлений, ведущих в худшую часть города – Восточную часть Бруклина. Ни одного дня работы здесь не обходилось для меня без какого-нибудь нападения или унижения.
Невозможно было не догадаться, что в последнем вагоне случилось что-то дурное. Правила требуют от проводника выяснить, в чем дело. Ни один опытный проводник, однако, не пошел бы в хвост состава при подобных обстоятельствах, невзирая ни на какие предписания. Но я в то время не был настолько опытен. Сделав несколько объявлений пассажирам, я собрался с духом и направился в конец поезда, изображая спокойствие. Во всех дверях стояли люди и орали на меня из-за задержки. В последнем вагоне я обнаружил мужчину, лежащего на полу с кровавыми ранами на ногах. Я сообщил через передатчик водителю состава о том, что случилось и пошел назад в свой отсек в середине поезда. Машинист объявил по громкой связи, чтобы все вышли из вагонов. Я же должен был убедиться, что в поезде никого не осталось и мы можем закрыть двери до прибытия полиции. Я был единственным Белым человеком на станции. Вышедшие пассажиры скопились на платформе вдоль поезда. Мне пришлось идти на свое место по узкому проходу между ними с одной стороны и поездом с другой. Я уже прошел три вагона, впереди оставались еще два. Там, в своем отсеке я мог бы закрыть двери. Правда, от меня требовалось добраться до головы состава, пройдя через все десять вагонов, высматривая задержавшихся пассажиров. Но я чувствовал, что мне до начала поезда не добраться и все, чего я хотел – лишь попасть в свой отсек. По мере моего продвижения люди, казалось, все ближе подступали к поезду, сужая для меня проход, пока я уже не мог идти, не задевая их. «Кого пристрелили – Белого или черного?» – услышал я требовательный окрик какого-то молодчика. И вот я уже видел тянущиеся ко мне руки и кулаки, готовые меня ударить. Я уже было миновал третий вагон как кто-то ударил меня в плечо. В этот миг я почувствовал, что сейчас со мною что-то сделают – линчуют, скорее всего, – до того как успеет приехать полиция. Мое сердце заколотилось, я заскочил в вагон и бросился бежать по нему. Мне уже не было дела до оставшихся в нем пассажиров – я просто бежал. Оставалось пересечь еще два вагона и два перехода между ними в виде двойных тяжелых стальных дверей, которые открывались всегда медленно. Я налегал на них изо всех сил. Толпа же, казалась, вот-вот бросится за мною в вагон. Наконец, я влетел в свой отсек и безо всяких положенных объявлений и выглядываний из окошка ударил по кнопке закрывания дверей. Огоньки датчиков показали, что половина дверей не закрылись, и это означало, что им не давали закрыться. Когда такое случается, проводник приоткрывает двери, чтобы впустить или выпустить держащих их людей. Но я уже не собирался открывать двери. Прошло несколько напряженных минут. Наконец, двери были отпущены и захлопнулись. Я сидел, затаившись в своем отсеке, наверное, не менее получаса, пока не появилась полиция. «Опишите людей, которых вы видели пробегавшими в масках», – потребовал одетый в костюм черный чиновник. Я отказалася отвечать, опасаясь, что упоминание о том, что они были черными, навлечет на меня неприятности. Ему, видимо, было не впервой такое поведение со стороны Белых, потому что он спокойно и с пониманием спросил: «Они были черными, так?». И кивнув самому себе, он сделал пометку в бумагах. Позднее, когда мы под присмотром полиции отгоняли поезд в депо, я задумался над происшедшим. Мне вспомнилось, сколько раз я слышал от либералов, что черные, живущие в нью-йоркских гетто, на 99% – «трудолюбивые и законопослушные» граждане. И только крошечная часть их – 1 % – источник неприятностей. Наверное, я полон предубеждений, но среди сотен людей сегодня на станции, которые готовы были меня растерзать, я не заметил ни одного, кто выглядел бы «трудолюбивым и законопослушным». Тем же летом произошел еще один случай на открытом участке пути к аэропорту «Кеннеди». Я услышал звук, похожий на взрыв. Я начал выяснять, что произошло, но не обнаружил ничего, что могло бы быть его причиной, хотя звук происходил, несомненно, откуда-то рядом. Затем, когда мы въезжали на следующую станцию, водитель состава – нигресса – сообщила мне по связи, что лобовое стекло поезда было разбито каменной глыбой величиною с детскую голову, брошенной с территории аэропорта. Тогда до меня дошло, что звук услышанный мною, был вызван другим камнем, брошенным в меня и чудом пролетевшим между моим и соседним вагонами. Таким камнем легко можно было убить, так что мне весьма повезло. Трудно поверить, но я проработал в подземке еще два года, пока, наконец, летом 1995-го не махнул рукой и не распрощался с этой проклятой работой. Сейчас я живу в охраняемом доме в Манхэттене. На метро езжу теперь только при чрезвычайных обстоятельствах. Размещено: 21 февраля 2005 г. Источники: American Renaissance. Постоянная ссылка: RusskoeDelo.org/novosti/archive.php?ayear=2005&amonth=february#21_02_2005_01.
РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК ДОЛГО ЗАПРЯГАЕТ, ДА БЫСТРО ПОЕЗЖАЕТ С самого начала года российская безродная власть чувствовала себя на редкость неуютно. По большим и малым городам страны небывалым образом растекался людской гнев и проходили уличные выступления против очередного ограбления Русского народа. Депутаты Госдумы от «Родины» требовали наказания министров-вредителей – по меньшей мере, отставкой. Пятьсот патриотов воззвали к государству поставить вне закона последователей и поклонников талмуда. И был внесен на рассмотрение в Думе вопрос о доверии всему правительству. Но отголодал свое Рогозин с товарищами, не явилась на голосование о доверии Фрадкову большая часть депутатов, и сохранили за собой свои должности напуганные было министры-вредители. Власть устояла и, несомненно, осталась весьма довольна собою.
Его насиженный опыт, однако, должен был подсказать ему другое: при широком общественном недовольстве размен министра и тем самым отдаление себя от сделанных им гнусностей – разумный и спасительный шаг для руководителя государства. Но из двух возможностей наш «правитель слабый и лукавый» выбрал, разумеется, худшую: остаться с Зурабовым. И – с извращенцем Грефом. И с олицетворением всей неруси во власти – Фрадковым. Народ же, в свой черед, сделал правильный и далеко идущий вывод. Люди стряхнули с себя наваждение и увидели Путина уже без риз и облачений мудрого руководителя, без подрисованных на челе неустанных дум о народном благе. От уважения до презрения оказался всего один шаг. Не думавших еще вчера ни о каком возмущении людей в одночасье словно подменили. На улицы они вышли со всей решимостью: «Путина – долой!» В жаркие дни января-февраля 2005 года власть не хотела вести себя «как лучше». Она хотела быть «как всегда». Все чаще зтот тупой подход начинает ее подводить. И теперь уже не Зурабову, а самому «всенародно избранному» пора собираться в бесславный путь на задворки Русской истории. Шойгу, большой знаток по всяким чрезвычайностям, считает, что ничего значительного не произошло. «Вы знаете, что такое революционный момент: когда верхи не могут, а низы не хотят. Но такая ситуация сейчас не сложилась», – заверил он. Уместно заметить, что тот, кто придумал определение о «верхах и низах», в свое время благополучно проспал за границей Февральский переворот в России. Начав думать, люди смогли разглядеть за отнятием у них льгот и много большую картину. Они увидели далеко не случайное процветание инородцев в своей стране. Они увидели правительство, состоящее из лиц с двойным гражданством, всепоглощенно занятое сживанием со света Русского народа. Они догадались, что происхождение человека определяет его положение в схватке сил добра и зла. Те, кто находятся сейчас вместе со своими Русскими согражданами на улицах и площадях городов, оставляют нам поразительные свидетельства пробуждения страны в год столетия первой Русской революции. Мы сделали небольшую подборку из них, сопроводив легкой правкой. Читайте и вдохновляйтесь:
Имя создателя стихов – неизвестно. Впервые после долгих лет унылой покорности народный дух – на ощутимом подъеме. И нельзя дать ему угаснуть! Нельзя дать власти опомниться от нашего напора и перехватить почин! Время требует от патриотов немедленного нового наступательного шага. Наш православный соратник Владимир Уралов предложил всем честным Русским людям принять участие в простом, но изумительно многообещающем мероприятии:
Попытка – не пытка, Русичи! Оповестите друзей и знакомых. Выйдем всем миром – на Большой Сход Русского Народа! Нам не нужно отличать себя цветными повязочками: мы, несомненно, и без них узнаем друг друга! Размещено: 15 февраля 2005 г. Источники: собственные. Постоянная ссылка: RusskoeDelo.org/novosti/archive.php?ayear=2005&amonth=february#15_02_2005_01.
ЖИТЬ БЕЗ СТРАХА ИУДЕЙСКА «Обращение Пятисот» вызвало хороший переполох и отчаянную возню в стане врага. Из всех подписавших Обращение главными «виновными» были выделены депутаты Госдумы. Их было неполных два десятка человек, но они представляли государственную власть, и их участие достойно поднимало уровень Обращения. Это особенно переполошило еврейство, и от Думы потребовали держать ответ. Высшая законодательная власть без промедления склонилась перед властью иудейской. Голосами 306-ти народных избранников Госдума приняла заявление, в котором успокаивала встревоженных евреев и заверяла их в своих верноподданических чувствах. А высшая исполнительная власть – в лице Путина – сделала это еще раньше и безо всякого напоминания – на выступлении в Освенциме. «Разжигание национальной розни» в отношении неприкасаемых было отвергнуто в заявлениии Думы с «возмущением и резким осуждением». С советских времен мы знаем цену такого «гнева и возмущения»: за ним стоит страх. Ныне этот страх – перед чужой, безродной властью. Но «Обращению Пятисот», несомненно, суждена долгая жизнь. С каждым днем растет число подписавшихся под ним, а зачинатели дела (не депутаты!) не думают ни оправдываться, ни оступать. Нет нужды: они стоят за правое дело! Среди не дрогнувших патриотов – множество истово верующих Православных людей, и сегодня это восхищает. Значит, не сгинула еще истинная вера, которою триедино положено: «Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божиими». И значит, есть еще в Русском Православии духовность, преодолевающая страх перед хозяевами мира сего. Если такая вера дает людям опору в борьбе со злом, то кто может сказать против нее худое? Один из создателей «Обращения Пятисот» Михаил Назаров написал о последовавшем развитии событий и о том, как отныне должен жить и поступать Русский народ, чтобы выбраться из самого жуткого омута в своей истории. Мы приводим его статью с собственными выделениями и незначительными сокращениями.
Для полноты картины встречи глав государств в Освенциме для «сохранения жизни евреев» (таков был ее девиз) стоит добавить, что она была организована Еврейским европейским конгрессом и израильским институтом Холокоста «Яд Вашем» в назидание всем народам. Вот кому президент Путин пообещал, что «России всегда будет бороться с антисемитизмом». А теперь перейдем к текущим событиям. На «Русь Православную» уже был «наезд» – беседа офицера ФСБ с главным редактором и руководством типографии, где печатается газета. Выход ближайшего номера приостановлен. В российских СМИ продолжился показ искаженных, надерганных отрывков из интервью с подписавшими Обращение к Генпрокурору. Так в воскресной программе «Время» показали отрывки из часовых съемок Крутова и Клыкова – все в том же контексте «антисемитизма». Поскольку в последние дни у меня не было возможности следить за центральными СМИ – ограничусь своими впечатлениями от своих выступлений в С.-Петербурге. 30 января духовный отец патриотического движения в северной столице отец Алексий Масюк устроил наше совместное выступление, посвященное Обращению депутатов Госдумы. Зал снятого кинотеатра на 1000 мест был полон, по рядам были пущены листы для сбора подписей. Взволнованных записок и вопросов было множество, кто-то впервые узнал об издании «Шулхан аруха» в РФ и был поражен столь неожиданной реальностью наших дней. Постепенно темы беседы перешла от внутрироссийских проблем» к международному положению: Израиль и палестинцы, США и Ирак, возможное нападение на Иран… 31 января мы с о. Алексием пересказали текст Обращения в прямом эфире на Православном радио Санкт-Петербурга и обсуждали его с радиослушателями. Чувствовалось, что у людей наболело: как 0,16 % населения могут диктовать свою мораль и идеологию всему народу, отменяя даже его национальность в паспортах? (Разумеется, таланты и способности тут не при чем: контролируя СМИ с помощью своих денег, легче сводить все потребности подвластных народов к материально-животным инстинктам и разрушать, чем духовно взращивать и созидать, к тому же пользуясь каббалической помощью своего «отца» — противника Бога...). В тот же день, 31-го, в Москве в «Независимом пресс-центре» было устроено мероприятие, в котором духовные потомки интернационалистов-большевиков, преимущественно евреи, — члены КПРФ и каких-то красных авангардно-молодежных организаций троцкистского толка пытались разоблачить «антисемитское» (как же иначе!) Обращение к Генпрокуратуру как «провокацию Кремля для разгрома всей патриотической оппозиции». По словам члена КПРФ Хаимовой, «буквально сразу после этого на международном уровне была инициирована антикоммунистическая пропаганда с участием руководителей ряда европейских стран… Левая общественность рассматривает произошедшее как грубую провокацию, устроенную российскими властями ради достижения своих далеко идущих целей. Под альтернативным письмом, отражающим традиционные для левых, и особенно для коммунистов, интернациональные позиции, в настоящее время активно подписываются заметные левые активисты как в Москве, так и в регионах». К ним присоединился известный исламский конспиролог Гейдар Джемаль, заявивший, что православные составители Обращения ничего не понимают в политике и идеологии. Ранее сходную идею озвучил политолог С. Белковский, с той лишь разницей, что, по его мнению, Путину эта «антисемитская провокация» понадобилась чуть ли не для того, чтобы перевести народное недовольство из-за отмены льгот — на несчастных евреев. Удивительно, как это Белковский прослыл «патриотическим аналитиком», а не тем, кем он сам себя признает: «Будучи профессиональным жидом с многолетним стажем, я обращаюсь к братьям-евреям с личным межнациональным призывом. Братья евреи! Мы же с вами умные люди — так неужели мы поддадимся на примитивную политтехнологическую провокацию?» Обе трактовки – коммунистическая и «жидовская» — с нашей точки зрения, происходят из явной духовной ограниченности их авторов. Они не чувствуют судьбоносности так называемого «еврейского вопроса» как историософского фронта в противоборстве сил Мессии-Христа и мошиаха-антихриста. Подобные «антисемитские» конспирологи измеряют этот вопрос своими одномерными примитивными аршинами. Не понимая, во-первых, что нынешняя власть и без того начала расправу с патриотическим сопротивлением (наше Обращение начинается с приведенной президентом статистики роста уголовных дел), и, во-вторых, что «перекладывать вину на евреев» не осмелился даже Сталин (впрочем, тоже не понимая духовную суть еврейского вопроса и поплатившись за это жизнью). Где же решиться на такое самоубийство Путину, зажигающему ханукальные свечи в синагоге, обустроившему кошерную кухню в Кремле, помогшему хасидской секте подмять под себя все российское еврейство и поставившему во главе правительства представителя еврейского Альфа-банка? Тем же нашим критикам, которые видят в сборе подписей лишь «составление списков для ФСБ», ответим следующее. Разумеется, эта акция не приведет к запрету «традиционно»-расистской антихристианской религии. Цель акции состоит в ином: надо снять маску с этой «традиции» античеловеческой сатанинской гордыни и преодолеть всемирное табу в обсуждении целей и методов действий сатанинских сил, дать нашему народу оружие самообороны от их разлагающей оккупации: предупрежден — вооружен. В коммунистическое богоборческое время подобным образом люди, преодолевая страх наказания, подписывали протесты против преследований верующих и закрытия храмов, выпрямляясь в полный рост и обретая духовную энергию противостояния тоталитарной системе. Солженицын выступил тогда со знаменитым призывом «Жить не по лжи!»: даже если ложь и господствует – но пусть не через меня! Ныне мы имеем дело с тоталитаризмом более утонченным и действующим не столько физическим насилием, сколько духовным разложением, соблазном греховных материально-животных благ, легализацией этого греха и требованием «толерантности» к нему и его антихристианским движущим силам. Поэтому сегодня призыв, подобный солженицынскому, можно сформулировать на основе известных евангельских слов: «Жить без страха иудейска!» Замечу, что этот страх вполне понятен, ибо видеть торжество сил зла – всегда страшно. Этот страх был даже у апостолов в начале христианской эры – когда они были удручены распятием Христа; этот страх усиливается и в конце христианской эры при виде торжества тайны беззакония, распинающей христианство. Но мы знаем, что Христос был с апостолами и пребывает с нами, если мы верны Ему – и тогда с Его помощью временное торжество зла сменяется для верных Торжеством Православия. Мы знаем, что это торжество неизбежно в конце истории даже после временного воцарения мошиаха-антихриста. И сейчас мы стараемся собрать тех, для кого страх Божий за наше непротивление врагам Христа преодолевает страх иудейский и придает нам силы сопротивления для спасения себя , наших ближних и – как мы надеемся – нашего Отечества для выполнения его последней миссии Третьего Рима. Наш нравственный императив: живи так, как если бы от тебя зависело спасение России. В этом случае оно будет возможно с Божией помощью. Других вариантов спасения, в том числе личного – нет. Свое Обращение в Генпрокуратуру с тысячами подписей мы намерены передать в праздник Торжества Православия и постараемся затем провести Великий пост в столь же усиленной молитве Богу, как молились наши предки перед освобождением Москвы в 1612 году. Жаль только, что для этого у нас еще нет нового святителя Гермогена, но надеемся, он и сам может помочь нам, если будем того достойны. Размещено: 7 февраля 2005 г. Источники: «Правая.ru». Постоянная ссылка: RusskoeDelo.org/novosti/archive.php?ayear=2005&amonth=february#07_02_2005_01. ВЫСОКОЕ И НИЗКОЕ ВОКРУГ «ОБРАЩЕНИЯ ПЯТИСОТ» В один из январских дней 2005 года пятьсот Русских людей, в память о бесчисленных жертвах своего народа и во имя его будущего, бросили долгожданый вызов разрушителям страны. В своем воззвании к властям они потребовали поставить вне закона безудержную подрывную деятельность чужеродной еврейской общины, безнаказанно истязающую Россию уже более столетия. Воззвание известно под двумя заголовками: «Обращение к Генеральному прокурору Российской Федерации В. В. Устинову в связи с усилившимся применением к русским патриотам ст. 282 УК РФ (Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды)» и как «Еврейское счастье, Русские слезы...» Под первым названием оно передавалось в народе еще с середины декабря прошлого года, а под вторым – было напечатано в «Руси Православной» 13 января 2005 года. За время своего хождения Воззвание было подписано более чем 500 гражданами. Среди них были депутаты Государственной Думы: 14 – от «Родины» и 6 – от КПРФ. 24 января оно было подано в Прокуратуру и таким образом попало на всеобщее обозрение. В стане врага Воззвание обрело имя «Антисемитский запрос». Мы же пока назовем его «Обращением пятисот». Составители Обращения предложили Прокуратуре честно рассудить обе непримиримые стороны – евреев и уставших от них Русских людей:
Подписание Обращения депутатами Госдумы придало ему особый вес: Прокуратуре предстояло держать ответ, не расчитывая на отписку. Подавшим его был депутат Александр Крутов («Родина»). Известие о решительном шаге народных избранников, в кои веки выразивших чаяния своего народа было с радостью встречено в патриотической среде. Русский ученый из Санкт-Петербурга Валентин Кашинов направил Путину и всем депутатам Госдумы свой призыв:
Но те, кто чувствует себя хозяевами мира, не ведут переговоров. Признание их господства может быть только безоговорочным. Все прочее для самоизбранных – невыразимое святотатство. И у них есть достаточно средств отстаивать свое: угрозы, ложь, давление на власть. Даже брань их становится оружием, если достигает малодушных сердец. В одно мгновение все это было предъявлено.
Нашлись и более мелкие личности, готовые в своем рвении бежать впереди Берла Лазара. Некий Н. Журавлев, называющий себя «историком и журналистом» и к тому же «русским», так принял близко к сердцу слова Обращения и настолько почувствовал оскорбленным именно себя, что написал открытое письмо депутату А. Крутову, в котором вызвал его на поединок! Сожалея о своем «дворянском происхождении» («я перестал считать это плюсом»), Журавлев бессвязно наговорил «Голосу Америки»:
Обо всем происходящем возбужденно и безостановочно трезвонили средства массового внушения. И было бы странно, если бы не взялись они за свое излюбленное оружие – обман. Ложь в те дни как никогда была востребована неразлучными с нею газетчиками. Дабы опорочить начинание Русских патриотов, к числу подписавших Обращение газетчики добавили Жириновского. Было правильно рассчитано, что упоминание его подорвет и обесславит любое благородное дело. Ложь пошла гулять по свету. Русские люди, конечно, быстро разобрались в обмане, но за границей многие, зная происхождение «Юристыча», решили, что затея была придумана именно евреями для проверки бдительности властей и очередного выбивания себе благ. Вот показательный отклик:
Желая и далее быть догадливыми, газетчики измышляли, что Обращение Пятисот приурочено к годовщине освобождения Освенцима, или же сочиняли, что оно было изготовлено по заказу Кремля дабы отвлечь общественное мнение от борьбы неимущего населения за сохранение своих льгот. И даже пытались выдавить несколько заботливых слов о бесконечно чуждых им Русских стариках. Между тем, сбор подписей шел, как было сказано, уже больше месяца. Обращение подписывали люди в большинстве своем верующие. Церковь же Ридигера с легкостью отвернулась от них и, не раздумывая, встала на сторону врагов Христовых. Протоиерей с подозрительным именем В. Чаплин сказал от лица Московского патриархата:
Далее посыпались сообщения, что депутаты один за другим отзывают свои подписи. Это было странно – ведь ничего страшного им не грозило: народные избранники – лица, особо защищенные законом. Между тем, все выглядело так, будто депутатская неприкосновенность не выдерживала столкновения с неприкосновенностью «избранного» народа. Впрочем, безродным газетчикам нельзя было доверять ни на миг. И шла упорная молва, что большинство депутатов держится. Тем временем, известия о сломленных народных избранниках ласкали слух врага. Над всеми, кто отозвал или еще отзовет свои подписи не преминули поиздеваться. Л. Радзиховский пнул их, назвав «отважными патриотами, залезшими под стол». Затем с известной склонностью вырожденцев извлекать образы из отхожего места, он на уровне неполноценного пустился в сравнение Русских патриотов с нечистотами:
«Русь Православная» с горечью отозвалась о «народных избранниках», которые «страха ради иудейска» отказались от собственных подписей: «Такая трусость сама по себе является ярким примером нравственной деградации нынешней «патриотической элиты». По слову Писания, неверный в малом и в большом тоже предаст». Эти сетования, возможно, преждевременны. Ведь кроме одного, двух или нескольких подписавшихся все остальные из Пятисот – устояли. И более того: дрогнувшее на миг знамя борьбы было поддержано новыми поднимающимися патриотами. Ко всем честным гражданам страны воззвал Сопредседатель Национально-Державной Партии России Александр Севастьянов:
Если и Вы, читатель, готовы участвовать в благородном деле и если Ваше направление борьбы допускает открытость – присоединяйтесь! Для соратников НДПР и РНД подписные листы находятся в Центральном Штабе, на Б. Харитоньевском, где можно поставить свою подпись в течение дня. Для всех москвичей и жителей Области, кто желает подставить плечо набирающему силу Русскому Сопротивлению, подписные листы доступны в вестибюле Международного Славянского Центра, на витрине «Русского вестника», по адресу Черниговский переулок, д. 9 (М. Третьяковская, Новокузнецкая, между Пятницкой и Б.Ордынкой, ближе к набережной, рядом с музеем Талькова). Наконец, Вы можете подписать Обращение прямо со своего компьютера. Это особенно удобно для сподвижников из других городов и стран (уже есть немало таковых). Нажмите на нижнследующую ссылку, прочитайте Обращение и – подписывайте:
Размещено: 1 февраля 2005 г. Источники: «Русь православная», НДПР.ру, Лента.ру, прочие сообщения печати, собственные источники. Постоянная ссылка: RusskoeDelo.org/novosti/archive.php?ayear=2005&amonth=february#01_02_2005_01.
|